Олег Солод    
     Я родился в то время, когда слово Писатель произносили с большой буквы. Тогда писатели – во всяком случае, лучшие из них – были не только авторами книг, но и властителями дум значительной части общества.
     А что теперь? Есть ли писатели сейчас? Конечно. Есть ли Писатели с большой буквы? Давайте согласимся, что есть. А вот властителей дум – нет. Нет по очень простой причине. Писатели, а вместе с ними – актеры, живописцы, да и учителя с профессорами низведены в иерархии общества на уровень обслуживающего персонала. Они призваны оказывать услуги – учить, развлекать, заполнять свободное время. Так же, как официант – вовремя принести заказанное блюдо. Но может ли официант, при всем уважении к представителям этой профессии, быть властителем дум? Не может. Уже потому, что имеет право давать советы лишь тогда, когда его об этом просят.
     Даже крупному современному писателю практически невозможно подняться над обществом, которое привыкло смотреть на него  сверху вниз.
     Тем бережней следует относиться к авторам, которые стали Совестью Нации в "раньшие" времена, и до сих пор с нами. Ведь они принесли с собой то, чего нельзя получить сейчас. И что особенно важно: их титул, как правило, не подвергается переоценке.
     Об этом красноречиво свидетельствовали лица тех, кто пришел 9 февраля в Санкт-Петербургский Гуманитарный университет профсоюзов на презентацию книги Даниила Гранина "Интелегенды: статьи, эссе, выступления". Битком набитый зал научной библиотеки, которая, кстати сказать, носит имя Гранина, внимал автору в абсолютной тишине, боясь упустить каждое слово. А ведь публика была разной.
     Ведущий и организатор презентации – ректор СПбГУП, академик Александр Запесоцкий, почетные гости – председатель Союза писателей Санкт-Петербурга Валерий Попов, писатели Александр Мелихов, Павел Алексеев, Николай Стариков, поэт Александр Кушнер, сценарист Светлана Кармалита, почетный гражданин Санкт-Петербурга Михаил Бобров, народный артист СССР балетмейстер Олег Виноградов, народный художник СССР Григорий Ястребенецкий и другие представители творческой интеллигенции города, понятное дело, слушали автора с должным пиететом. Но помимо них в зале находились и студенты (больше ста), и школьники из нескольких десятков городских школ. Которые, кстати сказать, пришли сюда не по разнарядке. Напротив, заявок было куда больше, чем мест. Это были представители той молодежи, которая, как принято считать, тексты длиной более 140 знаков в принципе не воспринимает. Но и они слушали классика отечественной литературы с тем же неотрывным вниманием.
     Слушали – и сами выходили к микрофону: "В библиотеке моих родителей на отдельной полке стояли четыре синие книги. Это были книги Гранина, которые теперь стоят в моей библиотеке. Но я никогда не думала, что окажусь когда-нибудь рядом с их автором".
     Слово "думать" звучало в этот день не раз. Читая Гранина, думать приходится часто. Студент Алексей Угоренко откровенно сказал: "Читать вашу книгу мне тяжело. Потому что, прочитав несколько строк, я сразу задумываюсь о прочитанном". Но ведь человек не отбросил книгу в сторону, прочел. Великое достижение для современного писателя! Тяжело читать – возьми, что полегче. За предложением дело не станет.
     При этом новая книга Даниила Гранина – не художественный роман. Это сборник статей, эссе, выступлений. Включая знаменитое выступление в Бундестаге. Но в наше время именно такая книга особенно ценна и особенно востребована. Потому что в ней – Правда. Правда очевидца. Да еще и высказанная художественным словом мастера. Правда, которая кому-то может понравиться, а кому-то – нет. Но отмахнуться, отвертеться от нее не получится.
     Фурор, граничащий с ошеломлением, вызвало выступление поэта Александра Кушнера, откровенно высказавшего все, что он думает о современной поэзии, живописи, музыке и архитектуре. А заодно – о нас с вами и нашем мире. Это было выступление истинного петербургского интеллигента – честное, откровенное, нелицеприятное, но в то же время – весьма уважительное, не содержащее в себе ни тени оскорблений.
     Особенно запомнилось обращение Александра Семеновича к властям Петербурга с просьбой вернуть нашему городу яркие цвета, завещанные его создателями. В самом деле, многие ли задумываются о том, что Смольный собор был когда-то бело-синим, Строгановский дворец – ярко-зеленым, Университетская набережная и вовсе радовала глаз многоцветьем, а  Фельтен специально подбирал гранит для набережных таким, чтобы в нем были ярко-красные прожилки. Все это важно, когда живешь под иссиня-свинцовым небом.
     А потом слово взял сам Гранин. Он говорил недолго. Но очень содержательно. Говорил, как пишет. Выслушав очередные слова, хотелось попросить автора остановиться, чтобы осмыслить их. Как не задуматься после фразы: "Самое трудное для писателя – это незаконченная мысль".
     Даниил Александрович не стыдится того, что многого не понимает. В частности, того, как страна, выигравшая войну, построившая гигантские заводы, избавившаяся от неграмотности, могла делать все это посреди концлагерей, расстрелов и чудовищных процессов.
     Писатель обязан сомневаться. "Я не понимаю себя, я не понимаю, как я жил, не понимаю, как любил и как ненавидел", - признается Гранин.
     Но есть вещи, по отношению к которым он не испытывает сомнений. Автор "Интелегенд" не стыдится времени, в котором прожил большую часть своей жизни.
     Когда я в очередной раз слышу слово "совок", мне всякий раз хочется заказать где-нибудь значок с изображением этого предмета и с гордостью носить его на лацкане пиджака.
     Но Даниил Гранин высказал свои мысли напрямую, без обиняков. "Совок", по его словам, достоин уважения уже потому, что жил в коммуналке, в не самой лучшей обстановке, но оставался человеком с достоинством и честностью, которые недосягаемы для тех, кто считает термин "совок" позорной кличкой.
     Впрочем, зачем пересказывать слова писателя? Откройте его книгу – там сказано все. А остальное Даниил Гранин обязательно расскажет в следующей.
    
  Ректор СПбГУП А.С.Запесоцкий                             Даниил Гранин со своими почитателями.

                                                                     Поэт Александр Кушнер