21.11.2014 Читка пьесы "Лифт на небеса".

В  Доме писателя состоялась читка пьесы Александра Волкова "Лифт на небеса". Сюжет прост. В старой питерской коммуналке остались всего двое жильцов: столетняя старуха и писатель лет под семьдесят. Квартира привлекает внимание риэлтеров, нуворишей, всяческих социальных доброхотов и проч. Но жильцы хотят просто дожить в ней свой век. Старые люди, вся жизнь в этих стенах, соседи, ставшие семьей, как это часто бывало даже в самых огромных, до тридцати комнат, квартирах. И они отбиваются, устраивая на лестничной клетке нечто вроде шоу, с целью отвадить незваных гостей. Сочиняют фантастические обстоятельства, пугают и мистифицируют то ли действительными, то ли мнимыми обитателями, выселение которых потребует непомерных хлопот и расходов. Вполне рядовая ситуация по нынешним временам. Бытовая. Ни стрельбы, ни порнухи, ни мордобоя, ни мата - ничего "ниже пояса".

     Автор читал сам, что рискованно: текста было почти на два часа. 19 комната заполнилась почти целиком, человек 30, для театрального спектакля немного, для читки, для "ощущения зала", в принципе достаточно. Такие акции, собственно, для этого и устраиваются. Автор как бы ставит опыт "действенности текста". Сумеет ли он удержать внимание или, напротив, уморит, и народ начнет дремать уже через четверть часа после начала чтения? Считается, что проза, даже самая прекрасная, начинает утомлять к концу первого получаса. Стихи слушают лучше. Драму же принято либо читать с листа (кто умеет), либо воспринимать в уже готовом, поставленном, виде. Последнее почти исключено: современной драматургии, убеждают нас театральные деятели - НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Пишут, конечно, но как-то мелковато, жидковато, местами пошловато, а в целом просто скучно, если не противно. Какая-то доля истины в этом мнении есть: автор порой настолько увлекается изображением "правды жизни", что переступает грань, за которой начинается откровенная мерзость. А здесь уж если "коготок увяз, всей птичке пропасть" - как пойдет размазывать, не остановишь. Читаешь и прямо чувствуешь, как у автора дух захватывает от собственной смелости. Впрочем, объяснять пошляку, что он пошляк - напрасный труд. Так же как дураку, что он - дурак. Или хаму, что он - хам. Слепорожденнному - чего он лишен.

Так что "современная драматургия" есть. Формально. Номинально. Тексты. Конкурсы. Эксперименты. Премии. Все нормально. И в том, что автор сам читает свое творение, тоже, в общем-то, нет ничего из ряда вон. В зале свои, приглашенные по телефону, извещенные почтой. Давно не виделись, после читки фуршет - отчего не явиться. Впрочем, а вдруг?.. Вдруг возникнет то самое необъяснимое "нечто", зачем, собственно, и существует театр. Живая тишина и ожидание: что дальше? Драматург, а тем более читающий автор подобен иллюзионисту, только вместо шляпы перед ним стопка бумаги, из которой надо извлечь не километр серпантина, стайку голубей и дюжину кроликов, но кое-что позабавнее, чтобы хватило на два часа. Для начала нарисовать словами место действия. Перенеслись? Вообразили? Прекрасно, сейчас пойдут "кролики".

И тут начинается самое опасное: автор, он же чтец, словно вступает в болото или на минное поле. Одна фальшивая реплика, вроде неплохая, как "в жизни", и - провал. Зал угадал ее на доли секунды раньше, и внимание ослабло. Еще три-четыре таких прокола, и кто-то уже начинает дремать, кто-то достает отключенный телефон и начинает просматривать пропущенные звонки, отправлять SMS - безмолвные SOS. Скука, а оттого, что читает не посторонний, и, в общем-то, неплохой парень, еще и неловко. За него. Встать и уйти? Нехорошо. Обидишь человека. Ладно, высидим, только бы не уснуть, и вообще за каким лешим я приперся, сто лет не виделись, вспомнил, пригласил... елы-палы. И еще ведь спросит по окончании: ну, как? И придется улыбаться, плести: мол, ничего, забавно. Местами даже прикольно. Зачем обижать?

Так что акция, при всей своей "камерности", весьма тонкая в психологическом отношении.

Но здесь, по-видимому, что-то "кликнуло". И тишина держалась час, и публика, разные, едва, а то и вовсе незнакомые друг с другом люди, как бы слились и сделались единым "залом", ответившим на вопрос слегка притомившегося от волнения автора: может, антракт? Утомил? Нет, читай. Тащи "кролика" или что у тебя там еще в шляпе?

Паузу взяли после второго акта. Естественную. Все заряжено. Все действующие лица обрисованы вполне отчетливо и расставлены по местам. Близится развязка. Момент истины. У каждого - свой. И при этом общий для всех. Старухи, писателя, странствующего мима, грубоватого байкера, стареющего бизнесмена, его подруги. Они сошлись случайно, цели, интересы различны, но вдруг обнаружилось нечто высшее, некий "синтез", слияние человеческих душ в этой точке вселенной в этот миг вечности. А это, наверное, и есть главная цель театра.